Возвращаясь по времени немного раньше, года на два, вспоминаю первую встречу с необратимостью. Лет восемь мне было. Пошел в школу, и забыл взять пластилин на урок труда. Вернулся с полдороги, родители уже ушли на работу, квартира пустая. Поискал этот чертов пластилин, вспомнил, что мама его вроде засовывала на самый верх буфета. Это я сейчас чуть не два метра ростом, а в то время буфет был страшно высокой штукой. Родители! Никогда не оставляйте мебель неисправной! Я подставил табуретку, залез на буфетную столешницу, потянулся на самый верх, зацепившись за полку, и вдруг весь верх буфета покачнулся и начал валится на меня. Это я потом узнал, что такое точка возврата и т.п., а тогда я ее ой как чувствовал, как она отплывает от все дальше меня по оси времени и нет никаких возможностей вернуться даже на микросекунду назад, чтобы исправить то, что так легко было не делать. Я, естественно, потерял опору и свалился на пол, успел встать на четвереньки и всей шкурой почувствовал, как эта тяжеленная громадина из натурального дерева и стекла, набитая посудой, валится на мою восьмилетнюю спину. Отрешенно подумал: ну все. Сейчас сломает позвоночник, и капец пришел моей молодой жизни или, по меньшей мере, здоровью. Время в таких случаях точно замедляется. Мои ноги и руки медленно пытались бежать на четвереньках, шкаф медленно валился, а мысли были быстрые, спокойные и удивительно отчетливые. И самая неприятная мысль была, что все, уже ничего не изменить.
Господь меня хранит. Буфет треснулся углом о табуретку, с которой я залезал, перевернулся вбок, разбился сам и разбил вдребезги все что было внутри. Меня вообще не коснулся. Я постоял еще на четвереньках, не веря что пронесло, отполз на всякий случай подальше и вот тут испугался по-настоящему. Ноги-руки мои ослабли и я позорно плюхнулся в пол носом. Что было дальше – неинтересно. Скажу только, что меня не наказали, поскольку соседка, к которой я пришел за помощью с разбитым носом, встречала отца вечером аж на подходе к дому – за меня просить.
